Я бы сказал, что они не просто мошенники, они еще и конченые мудаки (можете удалить сообщение, если резонирует).
Все (!) диджитал агентства, с которыми я сотрудничал (а их было достаточное кол-во, практически все самые крупные), это мудаки. Ты, нанимая агентство, рассчитываешь получить экспертизу. Рассчитываешь, что агентство отнесется к твоему проекту так, как к себе самому, приложат максимум усилий и все знания, которые у них есть.
А на деле, они пытаются выжать из тебя максимум бабок, при этом сделать возможный минимум. И ты, если не разбираешься в СЕО, получаешь какое-то поверхностное дерьмо за большие бабки. Или получаешь средней паршивости сайт на битриксе за несколько лямов, с простым функционалом.
СЕО оптимизация — простой, как 3 рубля процесс, особенно, если у тебя агентство и у тебя это поточная история. Большинство агентств нанимает средних или откровенно дерьмовых специалистов, которым отдает твой процесс (они так масштабируются), а те, в свою очередь, в виду своей низкой квалификации (хотя агентство то большое, с большим опытом), срут тебе все и работу их никто не проверяет.
этому, если ты сам не шаришь, то получаешь кусок говна, а если ты шаришь, то начинаешь заниматься тем, что тыкаешь их лицом в те помои, которые они выдают в виде аналитики, сем. ядра, текстов и пр.
Вывод — нужно потратить время на изучения СЕО, задавайте вопросы, приезжайте на, условный РИФ, и компостируйте мозги своими вопросами руководителей крупных агентств. Собирайте свою картинку и берите человека в штат или лучшего из фрилансеров (вы должны понимать, на что обращать внимания).
P.S.: я тут написал про СЕО, но такая же история с контекстной рекламой, созданием сайтов, СММ и всем прочим. Диджитал — это почему-то главное место для развода.
P.S.S: тут где-то есть статья от агентства, где они используют чек-листы, типа крутой кейс. Так вот, именно такие агентства и есть мудаки. Они создают чек-листы с плавающими понятиями, без достаточного кол-ва информации для исполнителей и исключений, поэтому каждый исполнитель трактует такие задачи по своему и делает так, как ему показалось, нужно делать.
devaka.ru
Как лучше организовать работу по поисковому продвижению сайта – делать все силами компании или обратиться за услугами к агентству? Это важный вопрос, от ответа на который может зависеть многое.
У каждого из вариантов есть свои плюсы и минусы, но цель одна и та же: в полной мере использовать потенциал поискового продвижения для развития бизнеса. В этой статье я хотел бы помочь вам подробнее в этом разобраться и помочь в принятии решения.
Читатели наверняка уже знают, что у меня свое агентство по интернет-маркетингу «impulse.guru», так что меня вполне можно посчитать предвзятым. Но в свое время я начинал работать с клиентами как фрилансер, консультировал in-house специалистов в компаниях, в общем, успел поработать с каждой из сторон.
Основываясь на этом опыте, мне несложно будет рассказать вам о двух основных подходах к продвижению сайтов компаний, подчеркнув ключевые различия. А вы уже сами делайте выводы, что лучше всего подойдет именно вам.
Работа с SEO-агентством: преимущества и недостатки
Передача задач по раскрутке сайта агентству – наиболее распространенный формат работы на рынке. По-сути, для клиента это означает возможность начать продвижение с первых же дней после подписания договора.
К списку основных преимуществ относятся следующие:
Экспертность и опыт. Сотрудники профильной компании работают не с одним сайтом, а с десятками (а то и сотнями) в течение многих лет. Большой практический опыт, понимание особенностей работы с разными нишами и знание основных «подводных» камней, делает работу максимально эффективной.
Широкий спектр работ. Современное SEO – это гораздо больше чем просто оптимизация страниц под ключевые слова и устранение дублей. Улучшения должны быть комплексными. И в процессе развития сайта к работе над ним привлекаются специалисты по контент-маркетингу, дизайнеры, программисты и другие сотрудники. Вряд ли многие компании могут позволить себе нанять всех этих людей в штат.
Быстрый старт. Сотрудников агентства не нужно обучать с нуля или отправлять на курсы дополнительной квалификации. В вашем распоряжении команда специалистов, которые с самого начала готовы приступить к работе. И каждый из них в курсе того, что ему нужно делать. От заказчика требуется только необходимая информация для старта.
Технологии и автоматизация. Хорошая компания всегда в курсе изменений на рынке, новейших отраслевых тенденций и в полной мере использует технологии для оптимизации процессов. Многие вещи автоматизируются, что позволяет существенно ускорить работу.
Важный момент – использование внутренних разработок и сторонних сервисов, которые окупаются для агентства, но стоят слишком дорого для одиночек.
Доступная цена и гибкость. Почасовая ставка или абонплата, заявленная SEO-компанией, изначально может показаться клиенту высокой. Но это все равно может получится дешевле, чем найм специалиста в штат, особенно с учетом оборудования и стоимости необходимых инструментов.
Кроме того, оплата продвижения может гибко подстраиваться под клиента, в зависимости от его потребностей и возможностей.
Если же говорить о минусах при работе с агентством, то в этот список можно включить такие пункты как:
Меньше внимания. У любого агентства есть как минимум несколько клиентов, и рабочее время сотрудников распределено между ними. Они не смогут уделять вам все свое время и для эффективной работы подрядчикам нужна качественная коммуникация на стороне компании-клиента, определенный уровень доверия и прозрачности.
Виртуальные отношения. Большая часть коммуникации осуществляется по электронной почте и телефону, и в большинстве случаев вы не сможете лично встретится с командой, которая работает над вашим проектом. Особенно если географически вы находитесь в разных концах страны.
Продвижение In-house: плюсы и минусы данной модели
Преимущества специалиста или команды по SEO в штате довольно очевидны:
Вовлеченность в процессы компании. Как бы там ни было, штатный специалист всегда под рукой, и его время на 100% принадлежит только вашей компании. В идеале, в бизнесе компании на которую работает, он разбирается не хуже чем в поисковой оптимизации.
In-house специалист может позволить себе потратить гораздо больше времени на изучение данных в аналитике и различные эксперименты. Он видит все процессы изнутри и может использовать эту информацию при формировании стратегии продвижения.
Легкость контроля и взаимодействия. Коммуникация происходит быстро, интеграция с другими отделами компании довольно тесная. Взаимодействовать с работником, который находится в вашем же офисе, можно напрямую и так часто как это требуется. Также риск разного рода накруток меньше, поскольку сам сотрудник в этом не заинтересован.
Оперативность реакции. В агентстве все вопросы обычно решаются через аккаунт-менеджера, задачи выполняются в порядке очереди, и все это может приводит к задержке в несколько дней даже по мелким правкам. Если нужный сотрудник есть у вас в штате, то здесь все понятно – задачу можно решить в тот же день.
С учетом всех перечисленных плюсов, организация команды in-house кажется идеальной моделью работы.
Но реальность вносит свои коррективы, и все было бы хорошо, если бы не ряд минусов:
Сложность в найме. Людей с достаточным уровнем квалификации всегда было нелегко найти. И это становится еще большей проблемой, если в компании нет никого, кто мог бы оценить уровень знаний соискателя на собеседовании. А если кроме SEO-специалиста необходимо найти еще и копирайтера, программиста, дизайнера и т. д. – на это дело могут уйти месяцы, иногда до года.
Более высокие затраты. Проблема №2 – хорошие специалисты не могут стоить дешево. И компании, которая собирается организовать работу In-house придется предложить своим будущим сотрудникам зарплату как минимум не меньшую, чем в среднем по рынку.
Ну и снова вспомним об инструментах – некоторые из них крайне необходимы для нормальной работы сеошника, и их тоже придется покупать за счет бюджета компании.
Проблемы роста и масштабирования. Ок, у вас в штате появился SEO-специалист, но кто будет писать контент, вести контекстную рекламу и внедрять программные правки по сайту? Когда агентству необходимо увеличить объем работы или освоить новое направление – они просто подключают дополнительного сотрудника, одного из многих.
Рискованная зависимость. При организации SEO In-house есть один неочевидный момент о котором мало кто задумывается: судьба вашего проекта полностью зависит от талантов и навыков одного человека. А вдруг он решит уйти или того хуже – перейти к конкурентам? Кроме того, сотрудники внутри компании далеко не всегда могут абстрагироваться и посмотреть на вещи со стороны, оценивая проект с другой точки зрения.
Считаем цифры: KPI и отдача от инвестиций
Отдачу от любого канала маркетинга, в том числе и поискового продвижения, оценивают при помощи KPI – ключевых показателей эффективности. Как для инхаус-специалистов так и для агентства на аутсорсе, они могут быть плюс-минус одинаковыми.
Для агентства можно выделить три основные метрики:
- Общая видимость проекта в поиске;
- Рост посещаемости (без бренда, конкретные регионы и т. д.);
- Рост конверсии (общей, из конкретного источника).
Для In-house, за счет большей вовлеченности в процессы, список немного шире:
- Общая видимость проекта в поиске;
- Рост посещаемости (без бренда, конкретные регионы и т. д.);
- Рост конверсии (общей, из конкретного источника);
- Рост упоминания бренда в сети;
- Рост реферального и прямого трафика.
Подробнее о формировании KPI и особенностях их постановки, я уже писал в блоге, рекомендую ознакомится подробнее с темой, кому она интересна.
Но если уйти от промежуточных показателей к более важным для бизнеса экономическим – принять решение становится проще.
Если посчитать стоимость конверсии/заказа, средний чек, затраты и прибыль по каналу, то в большинстве случаев, делегирование работы по SEO профильному агентству будет более выгодным решением с позиции окупаемости (ROI), чем создание In-house отдела.
Так что же лучше выбрать?
В конечном итоге все сводится к вашему бюджету и потребностям. Создание собственной команды по SEO оправдано для больших компаний и лидеров отрасли, у которых есть достаточные запасы бюджета и времени. Они могут позволить себе сформировать полноценную команду, состоящую из специалистов разного профиля. Инхаус-модель становится рентабельней агентства только на определенном этапе роста компании.
Если же у вас малый или средний бизнес, и вы хотите сконцентрироваться на своем бизнесе, оставаясь при этом уверенным что продвижение сайта в надежных руках, обращайтесь в SEO-компанию. Гибкость, скорость получения результатов и возможность работать по всем аспектам развития сайта – эти и другие преимущества я уже перечислял в статье.
Модель «специалиста инхаус + внешние консультанты» тоже имеет право на жизнь. В таком случае у нас получается комбинация в которой основная работа выполняется специалистом в штате, а внешняя экспертиза привлекается при выполнении сложных задач, для решения которых требуется наличие специфических инструментов или большого опыта.
А какой вариант организации работы используете вы и что думаете по этому поводу? Какая модель по вашему мнению будет лучше? Пишите в комментариях!
seoinsoul.ru
До появления в нашей стране бизнеса не было и корпоративных юристов. С возникновением в конце 1980 годов частных компаний наметилась потребность в их юридическом сопровождении, а также в специалистах в области налогового, договорного, банковского и других отраслей права. Восполнять этот пробел взялись активно создаваемые фирмы по оказанию юридической помощи, а также пришедшие на национальный рынок иностранные компании. Так в России появился юридический консалтинг, инхаус, ильфы и рульфы. О том, как сейчас развивается корпоративное право, обсудили на X ежегодном Юридическом форуме России, организованном газетой «Ведомости».
Ильфы vs рульфов
Изначально российские юридические фирмы представляли из себя разного рода объединения адвокатов, которые назывались «коллегии», «гильдии», «палаты»
Первыми ильфами, которые пришли на российский рынок, были Baker & McKenzie (1989), PricewaterhouseCoopers (1989), White & Case (1989), Deloitte Touche Tohmatsu Limited (1990), Chadbourne & Parke (1990). Во главе российских офисов западных юридических фирм были, как правило, иностранцы, которые начали набирать себе команду местных специалистов. При этом обязательным условием для получения ставки консультанта как в начале становления корпоративного права в России, так и сегодня является безупречное знание хотя бы одного иностранного языка и наличие юридического образования в вузе с высоким рейтингом. Анастасия Никифорова, партнер Odgers Berndtson, считает, что при найме юристов работодатели отдают предпочтение кандидатам, получившим образование в МГУ имени М. В. Ломоносова, МГЮА им. О. Е. Кутафина, ГУ-ВШЭ и МГИМО (У) МИД России. «Надо отметить, что хорошее образование – важный, но не единственный фактор, способствующий построению успешной карьеры. Большое значение имеют способности человека, мотивация, лидерские качества: коммуникативные навыки, готовность брать на себя ответственность, добиваться результата», – полагает Анастасия.
| МНЕНИЕ
Михаил Демин, заместитель главы юридического отдела по России и СНГ, UBS Bank: «Работа в консалтинге помогает воспитать в себе клиентоориентированность и привычку давать практически применимые советы. В этом смысле консалтинг является лучшей кузницей юридических кадров, чем многие внутренние юридические службы». |
Глядя на набирающих обороты конкурентов, российские юридические фирмы начали перенимать опыт зарубежных коллег. По образцу ильфов появились такие юридические компании, как «Алруд» (1991), «Монастырский, Зюба, Степанов & Партнеры» (1991), Юридическая фирма «ЮСТ» (1992), «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» (1993), Vegas Lex (1995), адвокатское бюро «Линия права» (2000), «Пепеляев групп» (2002) и другие. Российские юридические консалтинговые компании получили название рульфы (по аналогии с ильфами – англ. Russian Law Firm, RLF). Рульфы переняли у западных коллег манеру ведения бизнеса, при этом стоимость предоставляемых ими услуг значительно ниже, чем у иностранных компаний. Возможно, именно этим фактом объясняется, что в последнее время по разным данным около 75% юристов обращаются в национальные юридические фирмы за внешней помощью в арбитражном процессе; 50% – в налоговом праве; 48% – при защите интеллектуальной собственности; 47% – за поддержкой в сфере антимонопольного права и 39% – по направлению корпоративного права.
С появлением российских консалтинговых компаний начались переходы юристов: вчерашние консультанты и советники в западных фирмах, получив необходимый опыт в ведении крупных корпоративных проектов, начали занимать позиции партнеров в рульфах. Постепенно российский рынок юридических услуг стал все громче заявлять о себе. Появились случаи, когда российские фирмы целиком перекупались иностранцами (например, практика Евгения Ариевича была перекуплена компанией Baker & McKenzie в 1996 году, после чего он стал партнером указанного ильфа). Еще одна тенденция, давно встречающаяся в международной практике юридических фирм и появившаяся в России, – командные переходы юристов (англ. Team Moves). При таких переходах всегда есть лидер – партнер или глава практики – и его команда юристов. В результате командного перехода нанимающая фирма помимо целого штата сплоченных сотрудников получает и новых клиентов, а иногда и новое направление деятельности. Для переходящей стороны изменение места работы, как правило, обусловлено либо получением более высокой должности, либо возможностью трудиться в фирме более высокого уровня. Среди таких переходов можно отметить уход команды Марка Бановича из Dewey & LeBoeuf в Latham & Watkins, Дмитрия Куницы из LeBoeuf, Lamb, Greene & MacRae в Squire, Sanders & Dempsey, Флориана Шнейдера и Романа Козлова из Beiten Burkhardt в Salans, Ольги Козырь, Аллы Наглис и Сергея Комолова из Hogan Lovells в King & Spalding. Встречаются ситуации, когда после массового увольнения сотрудников фирма просто перестает существовать (например, Coudert Brothers, 2006 год). По мнению главы компании по поиску юридического персонала Norton Caine Дмитрия Прокофьева, переход не происходит в случае, если удается удержать лидера группы. «Попытки привлечь часть оставшейся команды или отдельных юристов в такой ситуации, как правило, терпят неудачу, даже несмотря на привлекательность предложений», – считает Дмитрий.
| МНЕНИЕ
Анастасия Никифорова, партнер Odgers Berndtson: «Для юристов топ уровня «работа мечты» – это позиция, предполагающая наличие масштабных задач, интересных комплексных проектов, возможностей профессионального и личностного роста, участие в управлении компанией». |
В результате всех хитросплетений на рынке юридического консалтинга начали появляться российские практики международных юридических фирм (назовем их рильфы в качестве синтеза слов «ильф» и «рульф»). Примером такой фирмы может служить Goltsblat BLP, основанная в 2009 году Андрем Гольцблатом, покинувшим тогда «Пепеляев, Гольцблат и партнеры». Сейчас Goltsblat BLP является российской практикой ведущей международной юридической фирмы Berwin Leighton Paisner. В 2011 году адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» объединилось с украинской компанией Magisters. Иногда кооперация ведущих российских и западных юридических фирм выливается в совместную работу над проектами, что упрочняет позиции на рынке и тех и других.
Некоторые партнеры юридических фирм решаются на открытие собственного дела. Так поступил Денис Щекин, который в 2013 году покинул «Пепеляев Групп» и создал фирму «Щекин и партнеры»; Кирилл Ратников, который в 2013 году ушел из «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры» и основал компанию
Давать прогноз о том, как будет развиваться российский рынок консалтинговых услуг – дело неблагодарное. На вопрос, смогут ли рульфы оттеснить иностранные юридические фирмы, Дмитрий Прокофьев отвечает однозначно: «Такого шанса у российских юридических лиц нет, если только не будет принят закон о поддержке национального юридического бизнеса. Российские фирмы так же, как и иностранные, переживают снижение загруженности и уменьшение количества проектов. Стоит отметить, что российские компании не только не наращивают обороты, но резко снижают привлекательность условий для карьеры в них как по оплате, так и по возможностям продвижения по карьерной лестнице».
Инхаус vs консалтинг
В начале 1990 представители бизнеса поняли, что вместо того, чтобы регулярно обращаться за юридической консультацией в сторонние организации, можно получить такую консультацию не выходя за пределы своего офиса. Помимо этого, внутренний юрист в состоянии посвятить все свое время делам компании и глубоко вникнуть в проблему единственного работодателя. Так появилось понятие юриста инхаус (англ. inhouse, in-house – внутренний; не выходящий за рамки организации) – юриста фирмы, имеющей правовой отдел.
Начались переходы юристов из международных и национальных юридических фирм на должности руководителей юридических департаментов крупных корпораций и компаний. Одним из первых, кто совершил такой переход, был Василий Алексанян, покинувший в 1996 году международную юридическую фирму Cleary Gottlieb ради должности главы юридического департамента «ЮКОСа». Можно также вспомнить про Игоря Макарова, покинувшего Jones Day и возглавившего дирекцию по правовым вопросам «РУСАЛа»; Криса Смита, перешедшего из Latham & Watkins в «Консорциум ААР». Иногда даже партнеры и управляющие партнеры решаются сменить работу и перейти в инхаус (партнер CMS Елена Жигаева перешла в Alstom Transport; управляющий партнер Анна Голдина перешла из Latham & Watkins в АФК «Система»).
Бывшие консалтеры привлекают работодателей из бизнес-структур хорошим образованием, знанием иностранного языка и навыками работы в команде. Дмитрий Прокофьев отмечает также наличие у внешнего кандидата широкого профессионального кругозора. Такие знания не может предложить человек, «выросший» в юридическом отделе.
Работа в должности руководителя юридического отдела (англ. Head of Legal Department) означает возможность набрать собственную команду, а также самостоятельно принимать решения, оказывающие влияние на всю деятельность компании. Юристу уже не надо заниматься привлечением клиентов и «продавать» свои услуги – он становится лицом, от которого подчас зависит судьба целой корпорации или компании. Доход руководителя юридического департамента ряда отраслей, например, нефтегазовой, инвестиционной, банковской, финансовой, промышленной стал выше дохода партнера в консалтинговой фирме.
ЭТО ИНТЕРЕСНО
Компанией по поиску юридического персонала Norton Caine проведено исследование доходов корпоративных юристов за 2013 год. Согласно его результатам, зарплата (включая бонусы) главы юридического департамента крупного российского холдинга может достигать 1,2 млн руб. в месяц; инвестиционной компании или фонда – 900 тыс. руб.; крупной международной корпорации – 700 тыс. руб. Младший юрист в инхаус – компании может претендовать на зарплату от 30 тыс. руб. (в небольшом представительстве международной компании) до 100 тыс. руб. (в инвестиционной компании или фонде). А самые низкие зарплаты в данном сегменте – у сотрудников небольших российских компаний. Например, директор юридического департамента такой компании получает в среднем 300 тыс. руб.
Зарплата юриста со стажем работы восемь лет и более в консалтинговой компании может достигать 800 тыс. руб. в месяц в ведущих английских юридических фирмах (Magic Circle Law Firms); 750 тыс. руб. в американских фирмах высшего эшелона (Top US law firms); 430 тыс. руб. в средних по численности английских, европейских, а также ведущих российских юридических фирмах; 320 тыс. руб. в небольших российских юридических фирмах. Юрист с опытом работы в консалтинге от одного года зарабатывает от 53 тыс. руб. в небольшой российской юридической фирме до 430 тыс. руб. в американских фирмах высшего эшелона (Top US law firms). Исследования по оплате позиций советников и партнеров юридических фирм компанией Norton Caine не проводились.
- Определитесь со специализацией.
- Поставьте в известность о своем стартапе всех людей из своей записной книжки.
- Беритесь за дела, которые сможете довести до конца. Очень важно выигрывать первые дела!
www.garant.ru
Автор: Алина Михайлова
Недавно мы писали о том, каких кандидатов ждут работодатели-консалтеры. Сегодняшний материал посвящен инхаус-юристам. Какие знания и навыки должны иметь соискатели в инхаус? Нужны ли им рекомендации, и если да, то от кого? Можно ли прийти в инхаус из консалтинга? Ответы на все эти вопросы – в материале Право.ru. Кроме того, мы опишем, каким должен быть идеальный кандидат на позицию инхаус-юриста.
Пол, возраст, семейное положение
Все эти факторы не являются помехой для инхауса, уверяют работодатели. «Меня интересует профессионал – это качество ума и характера, а не внешности или социального положения», – заявил член правления, директор юридического департамента и комплаенс контроля DIXY GROUP Артем Афанасьев. Однако у рекрутинговых агентств, через «руки» которых проходят сотни кандидатов, мнение несколько другое. «Коллектив отдела, департамента или целой компании – это механизм. Чтобы механизм идеально работал, каждая его деталь должна быть не только хороша сама по себе, но и должна совпадать с другими деталями по определенным характеристикам. Условно говоря, вряд ли человеку, который близок к выходу на пенсию, будет комфортно работать в молодом коллективе. Как и наоборот», – сообщил старший консультант рекрутинговой компании Laurence Simons Кирилл Бахтигараев. «Да, 25-летнего кандидата на позицию руководителя юридического отдела вряд ли будут рассматривать», – согласилась руководитель направления HR, Legal и Office Support рекрутинговой компании Hays в России Мария Хандрос.
Рекомендован – считай, устроен?
Нужны ли кандидату в инхаус рекомендации? Безусловно, нужны. «Но ценность будут иметь только рекомендации тех людей, которых я или мои коллеги знают и к которым есть доверие», – добавляет Афанасьев.
Обычно соискатели приносят рекомендации от бывших коллег и работодателей, а при их отсутствии – от научного руководителя. Если кандидат находится на руководящей роли, можно попросить у подчиненных характеристику на него. «Если речь идет о юристах высшего звена, мы предоставляем нашим клиентам «360 градусов» – рекомендации от руководителя, внутреннего заказчика и подчиненного. Если говорить о среднем звене и начинающих специалистах, то стандартно опрашиваются руководитель и коллега», – рассказала сооснователь и управляющий партнер рекрутингового агентства RichartsMeyer Ольга Демидова. Поэтому всем юристам так важно помнить о профессиональной репутации и персональном бренде.
Однако не стоит переоценивать рекомендации: они, как и любой сертификат, в лучшем случае являются свидетельством прошлых заслуг, но ни в коей мере не гарантией того, что человек хорошо себя проявит на новом месте и будет приносить пользу бизнесу. «Репутация на рынке важна, но не нужно ее преувеличивать. Зачастую можно встретить прямо противоположные мнения от «коллег по цеху», – уверен партнер рекрутинговой компании Norton Caine Дмитрий Прокофьев. С ним согласен Бахтигараев: «Мнение одного человека может быть очень субъективным, поэтому, чаще всего, в качестве рекомендателей выступают 2-3 контакта».
Тест для инхауса
При принятии на работу инхауса (как, впрочем, и любого другого специалиста) ждет собеседование и тестирование. Обычно их количество и сложность зависит от позициии, на которую претендует кандидат. В российских компаниях соискателям часто предлагают пройти психологический тест с помощью опросника HOGAN любо схожих. Это авторитетные бизнес-психологические тесты, которые применяются для оценки сильных сторон и зон развития, выявления поведенческих отклонений, определения внутренних драйверов-мотиваторов. Опросники HOGAN доступны онлайн. «Зачастую доверие к полученным результатам таких тестов настолько велико, что может повлиять на финальное решение. Был даже случай, когда одна компания отозвала уже сделанный оффер кандидату после получения результатов психологического тестирования», – рассказал Прокофьев.
Варианты опросников HOGAN
1. Личностный опросник Хогана (Hogan Personality Inventory, HРI) позволяет определить поведение человека в нормальных ситуациях и предсказывает профессиональные возможности для большинства должностей.
Содержит 206 утверждений на «правду/ложь»
Время заполнения: 15-20 мин
Оценка – по 4 уровням
2. Мотивационный опросник Хогана (The Motives, Values and Preferences Inventory, MVPI) выявляет мотивы, ценности и предпочтения человека, отражает результативность работы и коэффициент увольняемости персонала.
Содержит 200 утверждений по согласию, неуверенности или несогласию.
Время заполнения: 15-20 мин
Оценка – по 5 уровням
3. Анализ зон Развития Хогана (Hogan Development Survey, HDS) помогает определить поведение в стрессовых ситуациях. Он создан для оценки потенциальных личных факторов срыва менеджера.
Содержит 168 утверждений на «правду/ложь»
Время заполнения: 15-20 мин
Инхаус – это больше, чем юрист
Всех кандидатов в инхаус интересует, должны ли у них быть глубокие знания в той области, куда они планируют устроиться. «Желательно, но понимание отрасли не будет ключевым фактором при трудоустройстве. Правовые знания, аккуратность и внимательность к деталям, а также желание профессионально развиваться намного важнее», – заявил Афанасьев. «Как правило, при заказе поиска кандидата определяется сфера или сферы, откуда он может быть. Есть близкие, заменяемые сферы: фарма и FMCG (товары повседневного спроса). А есть более изолированные, закрытые сферы, без опыта в которых перейти на серьезную позицию практически невозможно. Например, банковская и финансовая», – считает Прокофьев. Его слова подтверждает Демидова, добавляя: «До недавнего времени в фармацевтические компании набирали кандидатов только из отрасли, затем – из FMCG и телекома, а теперь и юристов с опытом работы в производственных компаниях. На рынке недвижимости и строительства предпочитают юристов из отрасли, с глубокой экспертизой сопровождения строительных или арендных отношений. Однако при нехватке кандидатов поиск продолжается среди ретейла».
При этом Прокофьев не отрицает, что в жизни встречаются исключения из общих правил. Так, Александр Смирнов, который начинал в страховой группе «СОГАЗ», позднее работал в «Ренессанс Страхование», издательстве «Эксмо» и ГК «Русский Алкоголь», в 2013 году перешел в финансовую сферу и успешно занимает должность директора по юридическим вопросам Московской биржи.
Консалтеры-перебежчики
Руководители юрдепартаментов признаются, что положительно относятся к кандидатам, пришедшим из консалтинга. «Я сам пришел в инхаус из консалтинга, проработав более 10 лет в Skadden и Freshfields. Я считаю, что юристы с комбинацией опыта консалтинга и инхауса обладают существенными объективными преимуществами по сравнению с теми, кто развивался только в одной плоскости», – заявил Афанасьев. Прокофьев и вовсе считает, что наличие у кандидата основательного опыта работы в топовой юридической фирме и занятие им серьезной позиции в инхаусе – идеальное сочетание.
Демидова, напротив, уверена: это работает только с компаниями, руководители которых – сами выходцы из консалтинга. «В существующих реалиях консультантам достаточно сложно устроится в инхаус. Это обусловлено тем, что у работодателей широкий выбор среди инхаус претендентов, которым не надо перенастроиться на другую работу», – добавляет Демидова.
Дело в том, что консалтерам часто не хватает управленческих навыков, которые присутствуют у инхаусов. «Основная проблема, с которой сталкиваются консультанты после перехода в инхаус, – слабая ориентация на решение бизнес-задач», – уверена руководитель практики «Юриспруденция и комплаенс» рекрутинговой компании Laurence Simons Ирина Белякова. Специфика юридической работы многих консалтинговых компаний подразумевает предоставление нескольких наиболее предпочтительных вариантов решения проблемы на выбор заказчика. Внутренним юристам приходится не только искать решения, но и самим принимать их. Инхаусу недостаточно просто видеть риски – он должен еще и подсказывать бизнесу правильные пути развития и движения.
При этом все отметили сильные стороны консалтеров. «Такие юристы имеют обширный опыт работы с разными отраслями права, проектами, клиентами, бизнесами. Hard skills («твердые», профессиональные навыки) консультантов однозначно являются их преимуществом», – считает Демидова. Вероятно, именно поэтому перейти в инхаус из консалтинга гораздо проще, чем в обратной последовательности. Кстати, бывшие консалтеры наиболее востребованы в инвестиционных компаниях и фондах, где применим их опыт сделочной работы. А вот в производственных корпорациях и FMCG секторе они не так популярны, уверен Прокофьев.
Идеальный кандидат
Безусловно, хороший юрист должен иметь качественное образование. Однако чем старше кандидат, тем меньше работодатели обращают внимание на вуз, который он окончил, – на первое место выходит предыдущее место работы, реализованные проекты, управленческий опыт и личностные данные. «Некоторые юристы получают дополнительное финансовое образование или МВА. Но я знаю мало случаев, когда именно это как-то помогало в получении интересной позиции», – поделился Прокофьев. «В теории, дополнительное образование полезно. Однако на практике это выливается в распыление времени и фокуса внимания. В итоге видим юриста, который знает немного про финансы, получил диплом MBA, прослушал массу курсов, но не является высококлассным профессионалом ни по одному из направлений. Он может лишь завесить огромную стену своими сертификатами и дипломами», – согласился Афанасьев.
В прошлом году Право.ru составило рейтинг популярности высшего юридического образования среди топ-менеджента. Для этого аналитики исследовали 67 крупнейших российских компаний в Москве и Московской области. Ведущие московские вузы оказались на первых строчках (см. «Рейтинг юридического образования Право.ru»).
Кандидаты в инхаус практически на все позиции должны свободно владеть английским. В международных компаниях, которые очень привлекательны для соискателей, внутренняя документация ведется в том числе на английском, происходит постоянное общение со штаб-квартирой, юристы работают над двуязычными договорами. Но даже и для крупных российских фирм знание языка обязательно: они часто имеют зарубежных контрагентов и партнеров, а также ведут международные проекты. Владение английским не является требованием лишь в небольших и средних российских компаниях, деятельность которых сосредоточена внутри страны. И тем не менее, Прокофьев уверен: без английского шансов на хорошее продвижение и высокую зарплату намного меньше.
Старший консультант рекрутинговой компании Laurence Simons Вера Афанасьева рассказала, что работодатели проверяют знания иностранного языка у кандидатов при помощи языковых тестов или заданий. Кроме того, один из этапов собеседования проводится на английском. «Если у вас есть сертификат или иное объективное подтверждение владения иностранным языком на определенном уровне, это будет плюсом. Но речь идет только о признанных международных системах сертификации», – сообщила Афанасьева.
Помимо владения языком, есть еще ряд умений, на которые обращают внимание потенциальные работодатели. «Популярное требование на современном рынке труда – практический опыт в области комплаенс. Также работодатели «любят» опыт решения трудовых кейсов», –рассказала Хандрос. «В первую очередь я ценю в кандидатах готовность брать на себя ответственность, умение решать сложные задачи, а также бизнес-ориентированный подход. Юрист должен помогать находить решения, а не рассказывать о рисках из большой энциклопедии рисков», – поделился Афанасьев.
Право.ru попросило описать идеального юриста на позицию инхаус. Сделать это согласился Бахтигараев: «Это человек в возрасте 27-32 лет, который получил образование в одном из лучших вузов страны, свободно владеет английским языком, имеет разносторонний PQE (опыт работы после получения диплома) в хороших иностранных компаниях, при этом не менее 3 лет стажа в каждой».
В погоне за зарплатой
Абсолютно все факторы в той или иной степени могут влиять на размер зарплаты кандидата, уверен Бахтигараев. Для начинающего специалиста определяющими будут являться образование и уровень владения иностранным языком. Для более зрелого – прежде всего опыт, профессиональные знания, предыдущий работодатель и занимаемая там должность, а затем полученное образование (основное и дополнительное) и знание английского языка. «Необходимо заметить, что «стоимость» каждого фактора зависит от конкретных потребностей компании, а также того, насколько каждый из этих факторов будет важен для нее и уникален на рынке», – добавляет Бахтигараев.
Кстати, в прошлом году заработная плата корпоративных юристов, если смотреть в долларовом выражении, была сопоставима с зарплатой 2004 года. Эксперты отметили, что рынок откатился на 10 лет назад, роста доходов не происходит, о компенсации в валюте можно забыть (см. «Зарплата 10-летней давности: рекрутеры рассказали о доходах московских юристов»).
***
С одной стороны, рынок труда юридических кадров высококонкурентный, это рынок работодателя. По данным группы Headhunter, на одну юридическую вакансию приходится 10 резюме. Чтобы ограничить поток кандидатов, работодатели ужесточают требования к соискателям. Поэтому у медали есть и другая сторона: слишком жесткие требования снижают количество подходящих претендентов, и на рынке ощущается дефицит профессиональных юристов.
Читайте также
Идеальное резюме юриста-консалтера: каких кандидатов ждут работодатели
И ничего кроме правды: правила резюме для юриста
В ожидании перемен: рекрутеры рассказали о доходах юристов
insfinance.ru
Те, кто работал в юридическом консалтинге, значительно чаще открывают свой юридический бизнес, чем инхаус-юристы. Для этого есть объективные причины: особенности поставленных задач, взаимодействия с клиентом и структуры компаний. Кому проще найти себя в юридическом бизнесе – бывшему инхаусу или экс-сотруднику крупной юрфирмы – и какие преимущества и недостатки имеют оба сценария? Об этом рассказали управляющие партнёры российских юридических компаний.
Только опыт в инхаусе – юридической службе внутри компаний – может дать юристу возможность понять, что необходимо для бизнеса клиента. Так считает Александр Аронов, глава юридической компании «Аронов и партнёры», начавшей работу в начале 2016 года. Аронов – выходец из инхауса и до открытия собственной компании успел поработать и в корпорациях, и в госструктурах. Такой профессиональный путь – скорее исключение, чем правило для российского юррынка: число тех, кто начал свой бизнес, выйдя из инхауса, среди управляющих партнёров минимально. Классический сценарий – «исход» из консалтинга, причем нередко из зарубежной компании. Какие преимущества даёт будущему руководителю работа в инхаусе и консалтинге, какая "стартовая площадка" больше подходит для начала своего бизнеса и в чём особенности обоих вариантов – Право.ru узнало у самих руководителей юрфирм.
Инхаус: аргументы "за"
Анастасия Асташкевич, глава компании "Асташкевич и партнёры", проработала по специальности 15 лет. Десять из них она провела в юридических департаментах крупных компаний. "Когда ты продумываешь тонкости крупных проектов, подобных строительству "Южного потока", ты уже точно понимаешь, что нужно бизнесу", – говорила Асташкевич в ходе конференции Право.ru, посвящённой юридическим стартапам. При этом мотивация директора фирмы и мотивация юриста в консалтинге разная: решить задачу с юридической точки зрения и решить ее, преследуя определенную предпринимательскую цель, – далеко не одно и то же. Понимание предпринимательской идеи, заложенной в бизнес компании, – одно из основных преимуществ, о котором упоминают выходцы из инхауса. "Клиенту не нужны красивые отчеты, презентации и заключения. Клиенту нужно понять, как можно при минимальных издержках наиболее быстро и эффективно решить возникшую проблему", – говорит Александр Аронов.
Из этого вытекает и другой положительный момент: возможность реализовывать проекты «под ключ». "Это могут быть проекты, разные по масштабу и сроку, с огромным количеством вводных и участников", – говорит Александр Аронов. Для их реализации у выходца из инхауса есть огромный опыт. "У инхауса есть опыт ведения разноплановых дел: трудовых, антимонопольных, корпоративных, арбитража", – подтверждает и Анастасия Асташкевич.
Среди плюсов юриста-инхауса для клиента он также называет готовность оперативно включиться в работу на любом этапе: то, к чему специалисты из консалтинга, по опыту Аронова, оказываются готовы далеко не всегда.
Те, кто начинал карьеру не в консалтинге, приходят в юридический бизнес не только из корпораций – хорошим началом карьеры может быть и госслужба. "Конечно, работа чиновником накладывает на людей определённый отпечаток, там свой стиль и своя специфика. Однако в органах власти можно получить бесценный опыт на старте", – замечает Павел Катков, управляющий партнёр юридической фирмы "Катков и партнёры". Есть области, в которых данный опыт крайне полезен: работа в Роспатенте, в суде, в правоохранительных органах, при правильном подходе может сослужить хорошую службу юристу при дальнейшем его развитии в консалтинге, отмечает он.
Три правила для стартаппера-инхауса от Александра Аронова:
Минусы инхауса – плюсы консалтинга
Тем не менее, для тех юристов, кто хочет открыть свою компанию, имея за спиной только опыт работы в бизнесе или госструктурах, есть и плохие новости. Одна из них – клиентов скорее всего придётся набирать с нуля. Наработанной контактной базы у тех, кто был корпоративным юристом, как правило, нет.
Подготовиться придётся и к сложностям с маркетингом. "Мы не являемся медийными лицами. В инхаус бизнес не вкладывает деньги для продвижения его имени. Бизнесу не нужны статьи юриста, его выступления в качестве спикера на конференциях. Бизнесу нужен результат его работы. В консалтинге все наоборот, и здесь инхаусам приходится догонять", – отмечает Александр Аронов.
Другая сложность – слишком узкая специализация, если в течение долгого времени приходилось работать в одной отрасли, мало опыта и понимания функционирования других отраслей, говорит Анастасия Асташкевич. Согласен с ней и Андрей Корельский, управляющий партнёр юридической компании КИАП. "Если ты был специалистом в химической отрасли, то уже не будешь таким же крутым, например, в деревообработке. И здесь опыта инхауса уже недостаточно для того, чтобы говорить: "Я универсал в разных отраслях и понимаю разные виды деятельности", – приводит пример Корельский.
Обращают внимание юристы и на ещё одну сложность – больше психологическую, чем юридическую. "Консалтинг дает необходимый взгляд на клиентов, понимание сути адвокатской профессии, дает возможность почувствовать на собственной шкуре и радость, и недовольство клиентов. В инхаусе у тебя лишь один клиент – твоя компания, и навыков работы с внешним миром, полным других консультантов, может оказаться недостаточно", – говорит Евгений Жилин, управляющий партнёр юридической компании "Юст".
Творцы и продавцы
Разница ощущается и когда дело доходит до необходимости продавать. Консалтинговому юристу нужно быть "продающим" партнёром, уверен Андрей Корельский: "Волка кормят ноги – нужно постоянно общаться, быть проактивным. Опыт консалтингового юриста при стартапе позволяет ему иметь больше навыков – в том числе общения, вопросов, связанных с продажами". Такого же мнения придерживается и Максим Кульков, управляющий партнёр юридического бутика ΚΚ&P. Он убеждён: начинать свое дело в юридическом бизнесе гораздо проще после работы в консалтинге.
Максим Кульков, управляющий партнёр KK&P:
"Главное отличие топового юриста или партнера в консалтинге от топового инхауса в том, что первый умеет продавать услуги, а второй не умеет, каким бы хорошим юристом или управленцем он не был. "Под умением продавать" я имею в виду не только поиск новых клиентов для предложения им юруслуг. Прежде всего – это клиентоориентированность, то есть умение схватить суть потребностей клиента, чтобы удовлетворить их максимально эффективным для последнего образом. Только годы работы в консалтинге, опыт консультирования десятков и сотен клиентов развивают такие способности".
Что заставляет инхауса уйти?
Уход из инхауса в консалтинг на рынке стал наблюдаться чаще. Однако это не тренд, а индивидуальное решение, как правило связанное с тем, что юрист хочет разнообразить практику и уйти с накатанных рельсов, уверена Анастасия Асташкевич.
"Моя мотивация заключалась в том, что проекты стали однотипными, работа – рутинной. В итоге появилось желание сменить вектор и попробовать себя в адвокатуре", – рассказывает Асташкевич. После ухода из инхауса она пошла стажёром к Хейфецу. Год "чёрной работы" показал: то, что закладывает классическая адвокатура – колоссальный опыт.
Но даже если случилось так, что такой опыт у потенциального стартапера отсутствует, то бояться нечего, если шаг в собственный бизнес продуман. Готовность к собственному бизнесу – вот главный критерий в данном случае, уверен и Павел Катков, управляющий партнёр компании "Катков и партнёры". "Работа в юридической фирме, пусть и не на позиции партнёра, – это в любом случае всегда личная ответственность перед клиентом за результат. В консалтинге юридическая служба является не поддерживающей, а основной, зарабатывающей, производственной. И если юрист готов взять на себя эту ответственность, способен нести этот груз, держит удар – тогда он готов к собственному бизнесу. В противном случае инхаус будет демотивирован выходом из корпоративной роли в консалтинговую".
Принимая решение о выходе в самостоятельное плавание, важно не переоценить свои возможности, предупреждает Екатерина Тиллинг, старший партнёр и сооснователь юридической фирмы "Тиллинг Петерс".
Екатерина Тиллинг:
Главный ориентир – стабильность, степень и уровень которой помогут определить откровенные ответы самому себе на следующие три основных вопроса:
первый вопрос – об уровне собственного профессионализма, то есть насколько высоки уровень и качество моего собственного профессионального сервиса, который я могу предложить клиентам;
второй – кто мои клиенты? То есть какие у меня есть в арсенале текущие или ближайшие проекты, а также формы сотрудничества, которые мне их помогут обеспечить;
и третий вопрос – моя команда: я сам, либо мои партнеры-единомышленники, либо еще и команда юристов-исполнителей, которые помогут мне донести мою высокую компетенцию до клиента и обеспечить выполнение текущих задач.
Если специалист, принимающий решение о выходе в стартап, обладает указанными ресурсами, то не важно, откуда он начинает свое свободное плавание – из инхауса или из консалтинга. Стабильное уверенное начало ему будет обеспечено.
Впрочем, один из основных факторов, толкающих юристов – и из консалтинга, и из инхауса – начать своё дело: интерес к развитию и здоровые амбиции. "Мне интересно. Я получаю удовольствие от работы и от того, что сформировал команду единомышленников. Со мной работают только те люди, которые мне интересны, с которыми мне комфортно, я инвестирую время и деньги в собственное дело", – говорит Александр Аронов.
Когда важен баланс
И всё же, каковы бы ни были плюсы и минусы карьерных сценариев, оптимальным вариантом всегда оказывается "золотая середина".
Преимуществом команды новой юридической фирмы будет наличие опыта работы и в консалтинге, и в корпоративных управлениях, уверен Иван Апатов, глава консалтинговой компании White Collar Marketing. Преимущества работы в консалтинге очевидны — умение работать в сфере услуг, опыт работы с различными участниками рынка. Работа в корпоративных управлениях даёт глубокое понимание отраслевых проблем, а также опыт оценки поставщиков услуг, соответственно понимание психологии заказчика, отмечает он.
Когда в одном лице сливается консалтинг и инхаус, юрист способен видеть ситуацию с разных сторон и может найти баланс между плюсами и минусами опыта в обоих видах деятельности, соглашается и Андрей Корельский. О балансе в работе он знает не понаслышке: хотя начинал он как консалтинговый юрист, в своё время был и инхаусом в департаменте крупной холдинговой структуры. "Тогда я воспринимал консультантов несколько в штыки – у меня был свой департамент, свои люди, которые многое делали лучше, чем предлагаемые консультанты со стороны. Но когда я начал работать в консалтинге, позиция немножко – а может и значительно – поменялась", – рассказывает Корельский. "В итоге пригодились навыки и инхауса, и консалтингового юриста – в том числе и в стартапе, который я создал спустя 8 лет после начала практической деятельности уже обладая опытом в обеих отраслях. Это помогло взять лучшее с обеих сторон юридического рынка," – заключает он.
pravo.ru
Хотя борьба с издержками породила такое явление, как «домашние» юристы, она же способна поставить на нем крест. В тучные времена на постоянные издержки смотрят более благосклонно, но сейчас время перемен и in-house-специалисты могут стать их жертвами. Как у внутренних специалистов, так и у внешних консультантов довольно веские аргументы.
Внутренний юрист в компании — это не дань моде. Само явление получило широкое распространение в США на фоне экономического кризиса. Отказаться от юридических услуг в этой стране — то же самое, что отказаться от ведения бизнеса, и это провоцировало внешних консультантов — они уверенно поднимали стоимость часа своей работы. С целью экономии средств компании стали переманивать специалистов в штат — заманивая стабильными условиями труда и оплаты. С одной стороны, такое решение вело к росту постоянных издержек, но позволяло предсказывать расходы — ведь зарплата была фиксированной, и накручивать часы за консультацию у внутренних специалистов, как это делали их свободные коллеги, уже не получалось, да и большинство компаний стало подписывать соглашения об отказе от оплаты сверхурочных. Очевидная выгода подобной практики фиксированных платежей привела к ее быстрому распространению по всему миру. И хотя зарплаты штатных сотрудников росли вместе с тарифами на услуги внешних консультантов, все же они пересматривались реже.
Пространство для маневра
Конкуренция на рынке юридического консалтинга с течением времени стабилизировала цены и позволила клиентам вести переговоры о тарифах и условиях, на которых они получали помощь специалистов. При этом внутренний юрист из инструмента снижения издержек превратился в полноценный механизм — уже от лица фирмы он мог вести переговоры, выбирать более выгодные условия взаимодействия и принимать решения — привлекать сторонних консультантов или справляться внутренними силами компании. Так, помимо консультационной работы внутри компании, юристы стали участвовать в формировании бюджета — это во многом привело к увеличению размеров внутрикорпоративных юридических служб. При этом приоритеты в работе штатных правовых специалистов стали смещаться.
Из юрисконсультов «инхаусы» превратились в менеджеров с широким кругом обязанностей: широкая внутренняя экспертиза — знание всех аспектов бизнеса компании, управление бюджетом подразделения, внутренним штатом сотрудников отдела и координация совместных проектов с привлеченными сотрудниками. При этом все реже в работе они сталкиваются с непосредственным решением правовых проблем компании, поскольку работают на опережение и предотвращение таких ситуаций. Получается, что на то он и «домашний» юрист, чтобы сор из избы не выносился. При этом очевидно, что в условиях успешной работы опыт представительства компании в суде у внутреннего юриста не может быть большим, а значит, привлечения внешних специалистов не избежать.
Нет ошибок — нет юристов
В то же время необходимость во внутреннем юристе связана со специфичными рисками — если их нет, то нет и необходимости в этих расходах. Как рассказывает Роман Волынский, старший юрист департамента юридического консультирования консалтинговой группы «НЭО Центр», на практике спектр вопросов, требующих внимания юриста, как правило, обратно пропорционален профессиональному уровню и качеству системы организации менеджмента в организации. «Чем лучше справляются со своими обязанностями менеджеры, тем меньше вопросов попадает в поле зрения штатного юриста, — считает эксперт. — Несколько раз мы сталкивались с действующими производственными организациями, которые обходились без штатного юриста или привлеченных консультантов по юридическим вопросам. Менеджмент успешно справлялся со всеми задачами самостоятельно». Михаил Бойцов, управляющий партнер юридической компании Rightmark Group, отмечает, что подобный подход характерен для малого бизнеса, где зачастую вообще нет собственного юриста, а текущие юридические задачи решаются за счет грамотности руководства, и только в более сложных ситуациях происходят обращения в юридическую фирму.
В кругу обязанностей
Глобализация бизнеса неизбежно ведет к усложнению того правового окружения, в котором ведет свою работу компания. Это налагает на юрисконсульта обязанность разбираться во все более широком спектре отраслей права. Для крупных компаний, присутствующих на глобальных рынках, стандартным набором требований к «идеальному солдату» юридической службы является международная торговля, охрана интеллектуальной собственности, недвижимость, ценные бумаги, слияния и поглощения, трудовое и процессуальное право. В этих условиях внутренняя юридическая служба обычно концентрируется на типичных задачах, а для решения сложных и экзотических задач привлекает внешних экспертов. Роман Волынский уверен, что обслуживание повседневной хозяйственной деятельности внешними специалистами неоправданна: она требует постоянной юридической поддержки и хорошего понимания внутренних процессов и особенностей организации. Будь то прием на работу сотрудников, построение взаимоотношений с контрагентами или государственными органами — здесь в большинстве случаев внешний консультант знает бизнес своего клиента значительно хуже юриста, состоящего в штате. Максим Калинин, партнер Baker & McCenzie, согласен с коллегой, что привлечение внешнего юриста для решения текущих задач, таких как работа по типовым договорам и трудовым вопросам, не является целесообразной. «Сторонние консультанты привлекаются чаще всего по комплексным вопросам, требующим специальных навыков и знаний, — отмечает эксперт. — Они необходимы при проведении, например, сложных сделок по финансированию, либо крупных споров с государственными органами, либо инвестпроектов, связанных с несколькими юрисдикциями; или при большом объеме стоящих задач, который надо выполнить в сжатые сроки».
Среди задач, которые компании традиционно обслуживают своими силами, Михаил Бойцов называет подготовку и экспертизу договоров, претензионную работу и судебные споры, но решающим фактором в этом вопросе является сфера деятельности компании. «В страховании — в силу наличия огромного количества специфических, но, тем не менее, однотипных задач, требующих очень плотного взаимодействия ряда подразделений компании, — аутсорсинг, на мой взгляд, не будет являться лучшим решением. В то же время строительные компании нередко являются клиентами юридических фирм, — делится практическими наблюдениями Михаил Бойцов. — Многие из них совмещают аутсорсинг с собственным юристом. Внешние консультанты занимаются сопровождением сложных проектов, а свои — текущей деятельностью».
Впрочем, Роман Волынский отмечает, что бизнес не стоит на месте, он развивается, выходит на новые рынки и порой сталкивается с непредвиденными ситуациями, а именно в них помощь внешних специалистов придется как нельзя кстати. Новые риски и знания, необходимость ориентироваться в нестандартных условиях — это те проблемы, от которых избавлен внешний специалист, для которого правовая экзотика стала предметом постоянной практики. Среди дополнительных плюсов привлечения внешних специалистов эксперт называет ответственность внешних консультантов за свои заключения, которая может выступить своего рода гарантом при решении неоднозначных вопросов и нестандартных ситуаций.
Обмен любезностями
Традиционным решением, благодаря которому бизнес удовлетворяет потребность в отраслевой юридической экспертизе, стало переманивание работника фирмы-консультанта в штат компании-клиента. Практика эта настолько широка, что большинство «инхаусов» — это бывшие внешние консультанты. С другой стороны, иного и быть не могло — участие в разнообразных проектах и набор критической массы отраслевого опыта требуют более интенсивного и разнообразного окружения, чем существующее в рамках одной компании. «Переход юристов из консалтинга в бизнес и наоборот — явление рядовое, — говорит Роман Волынский. — Нередки случаи, когда юрист, долгое время успешно обслуживающий одного клиента, переходит в штат этой организации; обратные примеры случаются значительно реже. Анализ данного явления требует понимания системы мотивации юриста. Как правило, из консалтинга специалист уходит в поисках более спокойного ритма жизни, высокого и стабильного заработка, а также возможности большего погружения в сферу управления. Хотя иногда это — лишь стремление найти себя и правильное применение своих индивидуальных способностей. Поэтому только понимание мотивации конкретного юриста может помочь удержать его».
Правила игры таковы, что данный достаточно односторонний процесс «перетока» кадров неизбежен, а значит, и относиться к нему следует позитивно. Тем более, что, по словам господина Волынского, компании-консультанты уже научились извлекать из него выгоду за компанию с бывшими работниками. Ведь спокойный «развод» в дружеской и профессиональной атмосфере способствует укреплению отношений консультанта с собственным клиентом и увеличению объема поступающей работы. При этом вместе с компанией-нанимателем выигрывает и юрист, так как хорошее знание особенностей работы своего внешнего консультанта позволяет более эффективно выстроить процесс взаимодействия с ним, а зачастую еще и получить полезный совет, выходящий за рамки финансовых договоренностей между клиентом и консультантом.
Впрочем, при поиске правильного для компании соотношения между внутренними и внешними источниками юридической экспертизы в ход идут не только логика и разумный расчет. В силу закрытости многих российских компаний и специфичных подходов руководства аутсорсинг юридических функций зачастую невозможен. При этом причины примерно те же, на которые жалуются консультанты из других отраслей, например IT. Михаил Бойцов отмечает, что многим руководителям, особенно с авторитарным стилем управления, важно, чтобы юрист был всегда «под рукой». В такой ситуации аутсорсинг не вызовет положительного отклика.
Павел Равен
www.kommersant.ru